Мой дорогой У.К.Д <...>, мой единственный друг. <...>

Джадж столько сделал для меня последнее время, я настолько ему благодарна!

Господи, я никогда не знала, как я волнуюсь о нём лично. Нет ничего, чего бы я для него ни сделала <...>.

Я никогда не забуду верность Джаджа, его преданность, его непоколебимую дружбу.
Е.П.Блаватская

Уильям Куин Джадж

13 апреля 1851 — 21 марта 1896

Уильям Кван Джадж (англ. William Quan Judge; 13 апреля 1851 — 21 марта 1896) — один из трёх главных основателей Теософского Общества, оккультист, писатель, юрист.

Сын Алисы Марии Куин и Фридерика X. У. Джаджа, родился в Дублине, Ирландия, 13 апреля 1851 года. Отец Джаджа был масоном и мистиком. Его мать умерла рано при родах своего седьмого ребёнка. До тринадцати лет мальчик воспитывался в Дублине, затем его отец переехал со своими осиротевшими детьми в США, проделав этот путь на рейсовом пароходе «Сити оф Лимерик», который прибыл в Нью-йоркскую бухту 14 июля 1864 года.

О детстве Уильяма мало известно, но говорили о некой болезни мальчика на седьмом году жизни, считавшейся смертельной. Врач объявил маленького страдальца умирающим, а затем и мертвым. Охваченные горем родные не заметили, что ребенок ожил и чувствует себя хорошо. После выздоровления у него обнаружились способности и знания, которые раньше не проявлялись. У взрослых это вызывало восторженное удивление и вопрос: когда и как он узнал все эти новые для него вещи? Он казался тем же самым и, в то же время, совсем другим своей семье, которой пришлось знакомиться с ним заново. Никто не знал, что он умеет читать, но, после выздоровления, на восьмом году, он стал буквально глотать все доступные ему книги по месмеризму, френологии, определению характера, религии, магии, розенкрейцерству.

Он глубоко вникает в книги Откровений, стремясь постигнуть их истинный смысл. Возможно, что магнитная связь, так резко оборванная во время болезни, полностью не восстановилась на физическом плане, потому что мальчик так и не стал физически крепким. Не будучи больным, он был хрупкого сложения, но неукротимым и настойчивым не по возрасту. Нижеследующий рассказ из его детства иллюстрирует эти черты его характера.

Однажды вместе с другими мальчиками он был на берегу речки. Его товарищи уплыли на остров, находящийся невдалеке от берега, и начали его, не умевшего плавать, дразнить и смеяться над ним. Сердце маленького Уильяма забилось, он бросился в воду, решив достичь острова или погибнуть. Когда стало слишком глубоко, он опустился на дно, пробежал по нему несколько шагов, оттолкнувшись, всплыл, затем погрузился, сделал один, другой шаг и повторил процесс. И таким образом, поднимаясь и опускаясь, карабкаясь по дну и задерживая дыхание, он действительно достиг границы острова, откуда изумлённые товарищи вытащили его в полубессознательном состоянии.

Нет ничего более характерного для мистера Джаджа.

Вскоре после женитьбы мистер Джадж услышал о мадам Блаватской. Это произошло таким образом. Ему попалась книга «Люди из другого мира», написанная Г.С.Олькоттом, которой он очень заинтересовался. Мистер Джадж написал полковнику Олькотту, спрашивая адрес заслуживающего доверия медиума. В это время волна интереса к оккультизму и дискуссии о нём только поднимались. Эксперименты нескольких людей, включая мадам Блаватскую в отеле «Эдди Хомстид», были предметом разговоров во всем мире. Пока других медиумов не предвиделось, мистеру Джаджу было предложено посетить мадам Блаватскую.

Он пришёл с визитом на улицу Ирвинг Плэйс, дом 40, Нью-Йорк, и тогда, первый раз в этой жизни, Е.П. Блаватская встретилась лицом к лицу со своим будущим самым преданным учеником и другом. (Мистер Джадж описал эту первую встречу в статье «Навеки Ваша, Е.П.Б.») Их сотрудничество никогда не прерывалось, а было «навеки», как писала Елена Петровна. Нет сомнения, в нём бывали бури и сияло солнце, ведь ученик обладал мощным умом, а учитель являлся сфинксом своей эпохи, и интеллектуальные баталии, естественно, случались. Но что бы ученик ни думал об учителе — об этом ей говорилось напрямую, а когда возникали сомнения и страх, а они должны возникать при постижении эзотерических знаний и испытаниях, то они не скрывались. О том, что Е.П.Б. уважала такую открытость, свидетельствуют 48 страниц её длинных писем к Джаджу, в которых с глубокой любовью она объясняет многие вопросы.

Несколько собственных слов У.К.Джаджа — описания его первой встречи с Е.П.Блаватской.

«Меня поразили её глаза, глаза человека, которого я знал в давно прожитых жизнях. Во время первой встречи она взглянула на меня, как бы узнавая, и с тех пор этот взгляд никогда не менялся. Она увидела, что я — не праздный, философствующий субъект, на ощупь пробирающийся сквозь коридоры жизни в поисках света, затемнённого учениями и фантастическими теориями. Для неё я был тот, кто долго бродил по лабиринту жизни в поисках единомышленников, способных указать верный Путь. И, отвечая на призыв, она открыла мне свои замыслы, не вдаваясь в детали, просто рассказала о них и вернулась к тому, чем была занята - это было так, как будто накануне вечером мы разошлись по домам, отложив на завтра дела, требующие обоюдного участия. Мы были учителем и учеником, старшим и младшим братьями, стремящимися к одной цели. Но она обладала силой льва и знаниями мудреца. Мы стали друзьями, и с первого мгновения я почувствовал удивительное умиротворение».

Блестящая дружба продолжала свой бессмертный путь, и ей суждено было перешагнуть не только пределы могилы, но и многих земных жизней. Значительное время мистер Джадж проводил с Еленой Петровной на Ирвинг Плэйс, в Нью-Йорке, занимаясь с её помощью и под её руководством, а также помогая ей с написанием «Разоблачённой Изиды» (об этом сказано в одном из его парижских писем). Он был одним из нескольких присутствующих в её комнате, когда 7 сентября 1875 года впервые было предложено основать Теософское общество и началась его организация. «Изида» была опубликована в 1877 году, а спустя чуть больше года мадам Блаватская и полковник Олькотт уехали в Индию. Мистеру Джаджу предстояло делать всё возможное, чтобы работа Теософского общества в Нью-Йорке продолжалась. Только эти трое, как впоследствии писала Елена Петровна, единственные основатели Теософского общества, остались верными ему и Причине, по которой оно возникло. Казалось, что это была слишком большая ответственность для молодого юриста, но он делал всё, что мог. Как это выражалось внешне в то время — мы не можем сказать.Он был учеником, проходившим испытание, которого вскоре приняли и признали. Но в этой жизни он был начинающим, одним из тех, кто дал клятву научиться подчинять свои чувства, и эта, невидимая и не записанная в анналы работа, была куда важнее внешней, видимой. Главное течение таких жизней проходит тайно. Е.П.Б. уже писала и говорила, что он был частью её и Великой Ложи в «прошедшие эры» (ее точные слова), что он один из тех проходящих испытание Эго, которые (с соответствующей помощью) перевоплощались сразу после смерти, без отдыха в Дэва-чане, с тем чтобы продолжить свою работу в Ложе.

Документально установлено, что, когда закончилось семилетнее испытание жизни, Великий Учитель, хорошо известный связью с Теософским обществом, послал мистеру Джаджу через Е.П.Б. свою фотографию с надписью на обороте: «Моему коллеге», вместе со своей криптограммой и подписью, а немного позже было послано в Париж с Е.П.Б. благодарственное письмо с советом мистеру Джаджу. Сообщение от Ложи в письменной форме, посланное ему через Е.П.Б. приблизительно в это же время, заканчивалось так: «Те, кто делают всё, что могут, и самым наилучшим образом — делают достаточно для нас».

Задача мистера Джаджа, определённо, была трудной, поскольку Е. П. Блаватская, бывшая тогда единственным великим проводником теософских идей, оставила своё поле деятельности в Америке, а с этим любопытство и интерес, возбуждаемые её оригинальной и поразительной миссией, пошли на убыль. Отныне Теософское общество должно было существовать на своей философской основе. В результате, после долгих лет работы и неиссякаемой настойчивости мистер Джадж достиг этой цели. С 23 лет и до смерти максимум его усилий, огненная энергия его неустрашимой души были отданы этой Работе. У нас есть описание того, как он, будучи единственным присутствующим на собрании, открывал их, читал главы из Бхагавадгиты, заполнял Минуты (План работы. — Перев.) и вникал во все детали. Его решение сохранить Теософское общество было настолько твёрдым, что он делал так раз за разом. Такая воля способна преодолеть любые препятствия. Своим упорным трудом, помогая движению во всём мире, он строил Теософское общество Америки, чем заслужил от Учителя Мудрости звание «Воскреситель теософии в Америке». В те дни у него был девиз: «Не раздумывание, а распространение». Он говорил: «Теософия — это крик души».

Были у него и огорчения, однако, оптимизм, неукротимая энергия не подводили его никогда. Тем, кто спрашивал его совета во время кризисов, привычно сотрясавших древо Теософского общества, он отвечал: «Работайте! Работайте! Работайте для теософии!» И когда, в конце концов, и его жестоко предали, а некоторые из тех, кого он вырастил, кому оказывал услуги и учил, как работать, старались изгнать его из общества, не понимая своей ограниченности, он молчал, как надлежало Посвящённому. Он склонил свою беззащитную голову перед Волей и Законом и пронёс добро и спокойствие сердца через потоки горечи, утешаемый уважением и доверием общества, где проходила его жизнь, и тысяч учеников, знавших и любивших его. Он убеждал всех в необходимости прощения и возобновления усилий. Напоминал всем, что много ошибок совершено из-за небратского отношения его оппонентов, но пройдёт время, и они сами увидят и поймут, какой вред нанесли Работе своими действиями, значения которых тогда не понимали. Он просил всех приготовиться к такому дню и пожать протянутые руки тем, кто, не понимая, принимал участие в зле, причинённом ему, а через него и всем остальным.

В таком настроении доверия он ушел в невидимое. 21 марта 1896 года он встретил «Выразительную, Справедливую и Могущественную Смерть».

Таковы известные факты его жизни. Существует многое, о чём не нужно говорить. Его требования к нам касались только Работы. Она была его Идеалом. Он ценил мужчин и женщин только по их отношению к теософской работе и по тому, в каком духе она делалась. По его мнению, самая лучшая работа — это Правильно Мыслить. Он работал с каждым, кто по-настоящему хотел работать, не принимая во внимание, были ли эти люди его личными друзьями или посторонними, активными или тайными врагами. Было известно о многих случаях, когда он много работал с теми, кто нападал на него или, скрывая намерение, планировал выпад. Навсегда запомнится его причудливая, необычайная улыбка, за которой обычно следовали какие-нибудь ирландские шутки.

Его последнее напутствие нам: «Необходимо спокойствие. Держитесь крепко. Двигайтесь не спеша».

Источники Д.Нимэнд «Работа была его идеалом (Об У.К. Джадже)»

Письма Е.П.Блаватской http://www.templeofthepeople.ru/osnovateli-teosovskogo-obschestva/uiljam-kuan-dzhadzh/